цитаты

Выбор несёт с собой чувство переполняющей ответственности, а она связана со страхом неудачи, чувством вины и тревоги, ведь за неверно сделанным выбором может последовать раскаяние. Все это заставляет говорить о тирании выбора.

Эта книга призвана прояснить, как идея выбора того, кем мы хотим быть, как императивная идея «быть собой» начали работать против нас, превращая нас не в свободных людей, а во все более тревожных и жадных. То, что постиндустриальный капитализм обручился с идеологией выбора, - не случайность. Эта идеология и позволяет капитализму сохранять сегодня своё господство.

Сегодня дело обстоит так, что ограничения возникают не благодаря некой внешней инстанции, облеченной властью (родители, учителя), а в силу того, что запреты себе мы создаём сами. И бескрайняя индустрия совета/самопомощи содействует выбору все новых авторитетов, которым перепоручается право на ограничение нашего выбора.

Пока мы одержимы индивидуальным выбором, нам не дано увидеть, что выбор этот далеко не индивидуален, что на деле он формируется тем обществом, в котором мы живем.

Непомерный выбор может усилить чувство тревоги и неадекватности.

Самый разрекламированный сыр несет утешение, поскольку избавляет от необходимости обнаруживать нечто новое.

Мы живем во времена нетерпеливого капитала. Неумолимо желание быстрой прибыли. Нас всех подталкивают к тому, чтобы действовать подобно корпорациям: составлять целевые планы на всю жизнь, делать долгосрочные вложения, быть гибкими, реструктурировать жизненные инициативы, принимать необходимый риск ради увеличения прибылей.


Даже если выбор представляется личным делом человека, то, как люди выбирают, по сути своей связано с тем, как они строят отношения с другими и как, на их взгляд, другие из воспринимают. Таким образом, дело не столько в том, что люди изобретают самоограничения, сколько в том, как их выбор связан с ценностями общества, диктующими, что есть правильный выбор.

Мы нуждаемся в том, чтобы другие люди оказывали содействие свободе нашего выбора, чтобы они определяли нашу идентичность.

Двойное послание в странах так называемого развитого мира поразила сегодня оба пола. От мужчин и женщин требуют сделать из себя нечто неповторимое, и в то же время им даются детальные предписания того, как эта неповторимая индивидуальность должна выглядеть, какую карьеру следует выбрать и особенно - какую знаменитость человек должен напоминать.

Идея, что можно создавать идентичность, копируя других, привела к особенным, возникающим в сегодняшнем обществе проблемам.

Погоня за идеальным телом, в котором индивид наконец-то станет «собой», связана с риском постоянного попадания в ловушку, которая только усиливает чувство вины. Порочный круг самосовершенствования ведёт лишь к эскалации страха.

Удивительно, но как раз менее озабоченные состоянием своего здоровья живут дольше тех, кто внимательно следит за каждым своим шагом.

Отношение к выбору зависит от социальной среды. То, как люди делают свой выбор, зависит не только от влияния того, что выбирают другие, но и от того, какое значение имеет выбор в обществе. В лакановском психоанализе есть такое понятие как «Большой Другой», которое обозначает язык, институции и культуру - в общем все то, что совместно создаёт социальное пространство нашей жизни. Это пространство определяет нас в течение всей нашей жизни, и зачастую мы создаём своё собственное отношение к этому пространству, рисуя его как нечто целостное, наполненное символами, понимание которых мы разделяем с теми, кто живет вместе с нами в одной социальной среде.

Сам акт выбора потому и оказывается травматичным, что нет никакого Большого Другого, который бы за нами наблюдал. Выбирать значит делать решительный шаг. Когда мы стараемся удовлетвориться с помощью механизмов самопривязывания, то на деле лишь выбираем Большого Другого; мы изобретаем символическую структуру, которая избавляет нас от страха выбора. Именно это мы и делаем, когда верим в гороскопы, или харизматичного политика. Однако само существование Большого Другого - это всегда наш «выбор», наша фантазия. Наделяя его существованием, мы выбираем не выбирать, выбираем выбор, сделанный за нас.


Другой поддерживает то, что сами мы поддержать не в состоянии, обеспечивая тем самым нас почвой, на которой мы формируемся. Поэтому наша история - это всегда история Другого, или даже образов Другого.

Человеческий субъект сегодня навсегда децентрирован, а окружающее его символическое пространство более чем когда бы то ни было беззаконно и диффузно.

Согласно лакановскому психоанализу, психотик - человек, который не видит тех социальных запретов, которые очевидны для большинства людей. У психотиков своё собственное видение реальности; согласно знаменитой формулировке Фрейда, психотик не соглашается кое с чем расстаться ради того, чтобы стать частью общества.


Главной проблемой может статься то, что в культуре, которая столь настойчиво проводит в жизнь идею любви к себе, любить кого-то другого становится все труднее, даже в том случае, когда у человека есть надежда быть кем-нибудь любимым.

Профессора делового администрирования, специализирующиеся на человеческой мотивации, Михнея Молдовяну и Нитин Нория, пишут: «...наши страхи, связанные с принятием решения, проистекают не из какого-то тайного желания остановить время, оказаться вне времени, стать бессмертными, а из неудовлетворенного желания привести к гармонии то, что есть, с тем, что могло бы быть».


Очень важный момент в истории психоанализа наступает тогда, когда Фрейд начинает пользоваться понятием «выбор невроза». Реакция оказывается формой выбора, а индивид - ответственным за свой невроз. Индивид - не просто результат действия внешних сил (общества и родителей, например), но также и «автор», создатель своих собственных ответов на действие этих сил. Впрочем, понятно, что ответы эти являются не продуктом рационального выбора, а выбором, сделанным на бессознательном уровне.



Выбор не имеет практически никакого отношения к рациональности. То, как человек выбирает, чаще всего отражает его глубинную психологическую структуру. Так, истеричная женщина вероятнее всего пребывает в хроническом разочаровании от результатов своего выбора. Совершая покупку, она тотчас понимает, что «все это - не то!», и удовлетворённой она попросту не может быть. Однако вместо того, чтобы задуматься о причинах своей неудовлетворённости, она опять отправляется в магазин за очередной покупкой. Мужчина с навязчивостями, напротив, может вполне избежать выбора, вечно откладывая его на потом. Выбор потребовал бы от него действия на основе желания. Психотик вообще может оказаться парализованным, ибо ему может представиться, что у него вообще нет никакой свободы, что кто-то другой уже совершил за него выбор, и потому он чувствует себя подавленным и подконтрольным.

Выбор, который мы совершаем, зачастую иррационален. Покупая дорогой автомобиль, вполне возможно, мы хотим вызвать зависть, а отнюдь не следуем рациональному выводу, согласно которому нам нужна исключительно эта модель. Пробуждать зависть, кстати, - вполне в духе сегодняшнего маркетинга.

В то время как кто-то пытается научить людей ограничивать выбор, я утверждаю, что люди уже выработали собственные самоограничивающие механизмы, пусть даже не сознательно. Люди сами ограничивают свой выбор, или действуют так, будто кто-то наложил на них ограничения.

Желания всегда включают определённые запреты. Когда старые запреты прекращают своё существование, мы тотчас придумываем себе новые. Это очень хорошо понимает хозяин лондонского магазина «Конран»: «Люди не знают, чего хотят, пока вы им не дадите то, что они хотят».

Безымянные читатели веб-страницы вплелись в ее сверх-я, усилив его, и посредством такого психологического обхода через киберпространство женщина стала куда более готовой к действиям, чем если бы она доверилась своим близким, которые неспособны оказать такое же давление.

Сколь бы травматически ни был выбор, это неотъемлемая человеческая способность. То, что человек способен делать выбор, открывает возможность перемен.

Человек - это субъект, то есть тот, кто всегда создаёт свой индивидуальный симптом (или невроз). Перемены возможны, и у нас есть способность преодолеть индивидуальные страдания, равно как и создавать их.

Когда какая-то идея начинает в какой-то момент прославляться в обществе, нужно сохранять бдительность.

Либерально-демократический капитализм прославляет идею выбора с той лишь оговоркой, что в первую очередь предлагается консюмеристская модель выбора. Выбор новой формы социальной организации, различных путей, по которым общество может пойти в будущем и особенно возможности отказаться от капитализма в том виде, в каком мы его знаем, оказывается за пределом выбора.

Мы вольны выбирать, принимать тиранию выбора или от неё отказываться. Начать мы можем с понимания того, что нам на самом деле предлагают.